— Лили, для тебя есть две новости: одна хорошая, а другая плохая! — сказал я вслух, глядя на спящую красотку. — Первая новость — ты сегодня не умрешь, а вторая — я вытрясу из тебя все, что ты даже о себе и не помнишь! А вот какая из новостей хорошая, а какая плохая даже я не в состоянии решить.

В животе назревала революция — есть хотелось, как солдату-первогодку в карантине. Пора навестить Первого и Тузика на кухне. Тузик уже самостоятельно стоял на ногах и жрал из тазика здоровенный кусок сырого мяса, привезенного посыльным из поселка. Первый химичил у плиты, разогревая остатки завтрака. Я вышел во двор и направился к колодцу смывать с себя кровь и грязь. После двух ведер ледяной воды, вылитых на голову, мне полегчало. К колодцу подошел шак и позвал обедать. Мне нужно было одеться, и я поднялся в спальню.

Лили хрипела во сне, задыхаясь от закрывавшей ее рот повязки. Развязав платок на лице девушки, я начал одеваться. Через пять минут на мне висела вся моя амуниция, включая пояс с мечом и кинжалом. Для того чтобы надеть сапоги, мне пришлось сесть на кровать, и мой взгляд упал на лицо девушки. Лицо Лили снова приняло ангельский полудетский вид, и в девушке невозможно было узнать циничного убийцу. Всего несколько часов назад этот ангел недрогнувшей рукой отправил меня в могилу, а сейчас по нему и не скажешь, что руки у него по локоть в крови.

За окном начало темнеть, и я спустился на кухню. Тузик, рыгая, грыз огромную кость, и по его виду уже нельзя было догадаться, что совсем недавно он был практически трупом. Первый с синей, как слива, рожей сидел за столом и ждал меня, не прикасаясь к еде.

— Ты почему не ешь? — спросил я шака.

— Я хозяина ждал, — ответил Первый.

Вот такой у меня раб, сам только что мне почти всю свою кровь отдал и сидит за столом, шатаясь, но ждет меня и не начинает есть. За ужином мы съели почти все запасы, привезенные из поселка. После обильной еды самочувствие начало стремительно улучшаться, и я повел всю компанию в подвал, чтобы окончательно подправить нашу покоцанную энергетику после диверсии Лили.

Мне почти удалось закончить лечебные процедуры, когда я заметил четыре человеческие ауры, идущие по подземному ходу к подвалу. Тузик утробно зарычал, и его шерсть встала дыбом. Мы с Первым встали по обеим сторонам от входа в подземелье и стали дожидаться пришельцев. Люк мы с шаком заклинили еще в момент обнаружения, и он не должен был открыться, но чем черт не шутит? Бандиты с той стороны люка посуетились минут десять, подергали за рычаг привода крышки, тихо потолкали ее и, наконец, ушли назад по туннелю.

«Значит, Алой Темный решил не ждать завтрашнего вечера и хочет заявиться к нам в гости сегодня ночью. Ладно, он сам сделал свой выбор. Действуем так, как я и планировал: я полезу на крышу, шак спрячется в конюшне и на всякий случай приготовит лошадей. Тузик будет меня прикрывать на втором этаже, а заодно присмотрит за Лили».

Объяснив диспозицию Первому и Тузику, я полез с луком на крышу. Погода к вечеру испортилась, и небо заволокло тучами. Солнце ушло за горизонт, и вокруг стало темно, как в шахте.

Бандиты появились с трех сторон. Четверо вылезли из-под земли возле большой кучи обломков и начали подавать какие-то сигналы фонарем. Через некоторое время я заметил такие же сигналы со стороны поселка и городских ворот. Всего в группе захвата оказалось двенадцать человек. Вся группа собралась возле спуска в подземелье и начала совещаться. Затем трое отделились и стали приближаться к усадьбе со стороны ворот. Остальные разбились на две группы и направились к забору с противоположной стороны. Пора было начинать действовать.

Первой погибла группа из четырех человек, подбиравшаяся к стене со стороны поселка. Все четыре стрелы нашли свою цель, и ни один из бандитов долго не протянул, их ауры погасли за несколько секунд. С отрядом из пятерых бандитов пришлось повозиться. Они вытянулись цепочкой и шли один за другим. Я решил сначала стрелять в идущих позади бандитов, чтобы выиграть время до того момента, пока они не поймут, что их убивают. Двое умерли незаметно, но третий закричал и замолк только после второй стрелы. Двое оставшихся в живых бандитов бросились в разные стороны, петляя, как зайцы. Одного мне удалось завалить, но другой сумел скрыться среди обломков камней. Троица возле ворот, услышав крик, на несколько секунд замешкалась, но потом все-таки перелезла через стену во двор. Я перебежал на внутреннюю сторону крыши и взял троицу на прицел.

— Алой! Я тебя в гости завтра вечером приглашал, а ты сегодня приперся! — крикнул я с крыши.

Троица бросилась врассыпную. Две стрелы, одна за другой, сорвались с тетивы в долю секунды, и бандиты с воем покатились по земле, получив по стреле в ногу. Алой, как кошка, бросился вперед и перекатом ушел из сектора обстрела к стене дома. Убивать эту троицу я не собирался, мне нужно было поговорить с Алоем.

— Алой, хватит ползать на пузе, заходи в дом, поговорим! — крикнул я и спустился с крыши.

Мы с Тузиком стояли возле лестницы на втором этаже и ждали, когда войдет Алой. Дверь в дом с треском отворилась, и в кухню ворвался воин. Он перекатом пролетел мимо лестницы и, перевернув стол, спрятался за ним.

— Какого черта ты в чужом доме мебель ломаешь? — заорал я, стараясь сбить Алоя с толку. — Поставь стол на место, стрелять не буду, даю слово чести!

Алой выглянул из-за укрытия и, подняв глаза и не увидев в моих руках лука, вышел с мечом на середину кухни. Я положил свой меч на плечо и начал спускаться по лестнице. Уже спустившись почти до половины, я почувствовал, что бандит сейчас бросится на меня.

Мы застыли в напряженном ожидании, выбирая момент для атаки. В крови закипел адреналин, но все неожиданно закончилось. Мимо меня проскользнул Тузик и, рыча, направился к Алою. Волк шел медленно, словно подкрадываясь, шерсть на его холке стояла дыбом, из разинутой пасти капала слюна.

— Малхус? Хранитель? — выдохнул воин и попятился назад.

Взгляд Алоя то устремлялся на меня, то снова возвращался к Тузику. Немая сцена продолжалась несколько секунд. Наконец его глаза приняли осмысленное выражение, и он, отбросив меч, плашмя упал на пол, раскинув руки в стороны. Тузик подошел к лежащему на полу Алою и поставил ему на спину передние лапы.

— Хранитель, прости меня, недостойного! — начал воин. — Покарай меня за глупость. Я поднял руку на хранителя Дерева Жизни, и мне нет прощения. Прикажи своему малхусу разорвать меня на куски.

«Вот это номер!» — остолбенел я.

Из глубины памяти всплыл Нордрассил — эльфийское Дерево Жизни. Затем огромные глаза Старого Вожака заполнили сознание, и в ушах прозвучало мое обещание найти эльфов и спасти Дерево Жизни. На груди нагрелся амулет хранителя с надписью «Малхус» по-эльфийски, найденный Первым в логове эльфийских волков. Я не особенно задумывался над обещанием, данным Старому Вожаку, думал, что найду Викану и расскажу ей про Дерево Жизни, вот и все. А в реальности все оказалось во много раз серьезнее. Лежащий передо мной лицом вниз человек оказался очень весомым аргументом в этом вопросе.

— Хватит валяться, вставай и наводи в кухне порядок, а я займусь твоими людьми, пока они не померли.

Воин поднялся с пола, и я понял, почему его зовут Алой Темный, — передо мной стоял темный эльф. Викана тоже была гвельфийкой, но кожа у нее была светлой, с легким оливковым оттенком. Кожа Алоя оказалась темно-оливковой, почти черной. Эльф был высок и красив, как эльф, Ален Делон рядом не валялся.

— Ты темный гвельф? — спросил я.

— Нет, я темный эльф! — гордо ответил воин. — Светлые стали называть себя гвельфами после катастрофы, по названию своего клана. Мы, темные, не изменили традиции и называем себя эльфами, как и в Срединной земле.

Следующие два часа мы посвятили лечению раненых и наведению порядка на кухне. Алой беспрекословно выполнял все мои приказы и не задавал лишних вопросов. Закончив все дела и поручив заботу о раненых бандитах Первому, я повел эльфа наверх в мою комнату. Проходя мимо спальни, Алой увидел связанную Лили, но даже ухом не повел. Я усадил эльфа за стол напротив себя и начал разговор: