Сердце в груди застучало, как паровой молот, и я погрузился в транс. Первая стрела вошла под левую лопатку палача, и он начал заваливаться на свою жертву. Второй шаман дико завыл, получив стрелу в живот. Третий успел сделать только один шаг и забился в агонии со стрелой в горле. Все произошло за считаные секунды. Копейщики отреагировали очень быстро и, укрываясь за колоннами, бросились в мою сторону, поэтому мне удалось подстрелить только одного из них. Два копья одновременно влетели в окно и отскочили от стены за моей спиной.

«Идиоты, теперь без оружия остались», — подумал я.

Но хрен я угадал. Копья воинов на мгновение отогнали меня от окна, а они, воспользовавшись моментом, вынули большие кривые ножи и кубарем вкатились в развалины здания, из которых я стрелял по шаманам. Мне пришлось бросить лук и взяться за меч. Афры оказались ловкими, как кошки, и мне через считаные секунды пришлось схлестнуться с ними врукопашную. Воины действовали слаженно и нападали, не мешая друг другу. Мне, несмотря на мою быстроту, никак не удавалось зацепить хотя бы одного из афров, а время уходило, и запас Силы мог закончиться. В этот момент в развалины влетел Тузик и ухватил за ногу одного из воинов. Секундного замешательства мне хватило, чтобы зарубить одного из нападавших, а разделаться со вторым оказалось уже делом техники.

Мне с трудом удалось отдышаться и успокоить адреналиновую дрожь в руках. Следом за Тузиком в развалины, размахивая дубиной, вломился Первый и застыл на месте, увидев, что сражаться больше не с кем.

— Я тебе сказал, где меня ждать? — набросился я на шака. — Ты почему нарушил приказ? Где метатель, зараза?

— Хозяин, я не виноват, это Тузик. Он у меня вырвался и убежал, когда вопли услышал, а я за ним. Метатель я в кустах спрятал, — испуганно оправдывался шак.

— Ладно, прощаю в последний раз! Пошли к лошадям, там еще один недобитый афр остался.

Мы едва не опоздали: охранник, заметив, что у алтаря что-то не чисто, убежал в лес. Нам пришлось почти час гоняться за ним, пока дубина Первого не вышибла ему мозги. Обобрав убитого, мы вернулись к храму. Шаман со стрелой в животе оказался живучим и успел уползти в развалины, но Тузик быстро нашел подранка, а я дорезал его без сожаления.

Пока шак готовил лошадей к отъезду, я занялся осмотром алтаря. Чаши, в которых лежали уже обескровленные обрубки людей, оказались каменными сиденьями перед разрушенными пультами управления. Центр гексаграммы, из которого выходил поток Силы, окружали концентрические кольца оголенных кабелей, заглубленные в камень. Я насчитал шесть обмоток своеобразного трансформатора, расположенных вокруг отверстия в центре гексаграммы. От каждой обмотки к пультам управления шли жгуты проводов. На трех оставшихся лучах гексаграммы находились многочисленные углубления с катушками проводов и остатками каких-то электрических схем. По-моему, это была древняя зарядная станция для камней Силы. По приблизительным прикидкам, здесь могли заряжаться одновременно три сотни камней различного размера и емкости. От потока Силы буквально несло энергией, и на проводах катушек вспыхивали маленькие голубые молнии. Моя аура стала наполняться энергией без моего желания, просто впитывая разлившуюся вокруг Силу. Прошли тысячелетия, а разрушенный механизм все еще был наполнен энергией.

Закончив осмотр зарядной станции, я подошел к трупу главного шамана и стащил его с тела последней жертвы, у которой он успел отрезать одну руку и ногу. Содрав с покойного шамана амулеты, я посмотрел на его изувеченную жертву. Несчастный оказался человеком моего роста и возраста с обезображенным ожогами лицом и левым плечом.

«Товарищ по несчастью, — подумал я. — Тоже, наверное, под файербол попал, вон как лицо обожгло».

Перед тем как отрезать жертве конечности, дикари перетягивали их веревкой, которую потом разрезали, уложив обрубок в чашу, где несчастный истекал кровью.

— Экономные, суки, всю кровь в дело пускали, — выругался я.

Покойник неожиданно зашевелился и застонал. Я мгновенно погрузился в транс и начал сканировать ауру жертвы. Парень находился без сознания от болевого шока, но кроме ампутированных конечностей никаких других повреждений не имел. Подкачав его ауру Силой, мне удалось перевести его из состояния шока в гипнотический сон. Тело несчастного расслабилось, и он задышал более равномерно.

Закончив с раненым, я отправился за шаком. Первый уже связал лошадей веревкой в две цепочки, и все было готово к отъезду. Разбираться с трофеями времени не было, и мы решили сначала отъехать от развалин как можно дальше, чтобы обезопасить себя от преследования. Я рассказал шаку о раненом, мы забрали одну из лошадей и вернулись к алтарю. Раненый самостоятельно сидеть на лошади не мог, и нам пришлось привязать его к седлу, предварительно забинтовав раны и накрыв голое тело попоной.

— Первый, ты присматривай за ним, чтобы не свалился с лошади по дороге.

Больше в развалинах нас ничего не задерживало, и караван отправился в путь.

Глава 7

У МЕНЯ НОВОЕ ИМЯ

Лошадей мы гнали, не останавливаясь до самой темноты. Задача обезопасить себя от погони стояла на первом месте. Я отвык за три месяца от верховой езды, и моя многострадальная пятая точка вся покрылась синяками. В придачу ко всему у меня сильно сосало под ложечкой, но приходилось терпеть голод. Раненый несколько раз начинал биться в конвульсиях и громко стонать, и его снова приходилось погружать в забытье при помощи Силы. Парня сильно растрясло на лошади, но мы не могли останавливаться. Тузик уже не бежал впереди нас, а плелся позади с высунутым языком.

«Пора останавливаться на ночевку», — решил я и дал команду сворачивать с дороги в лес.

Звериная тропа вывела нас к ручью с песчаным дном и чистой водой. Я повел караван по дну ручья вверх по течению. Через полкилометра мы выехали на поляну, окруженную скалами, и разбили лагерь. Место оказалось удачным, и у меня возникла мысль задержаться здесь на некоторое время, чтобы разобраться с трофеями и раненым. Скалы полукругом окружали наш лагерь, ручей переходил в болото, и нападения можно было ожидать только с одной стороны.

Мы с Первым расседлали и стреножили лошадей, а потом пустили пастись. Одна из скал нависала над поляной, создавая подобие грота, в котором мы и уложили раненого, а сами занялись подготовкой к ночевке. Шак разжег костер и приготовил еду, а я перетаскал трофеи под навес скалы. Раненый все еще находился без сознания и требовал немедленной помощи и лечения. Для начала я устранил воспаление на обрубках конечностей и постарался снять боль, а потом удалил разрывы в истощенной ауре. Аура на месте ранений пульсировала, и по нервам в мозг волнами направлялись какие-то импульсы. Каждый раз, когда такой импульс достигал головного мозга, раненый кривился от боли. Лучом Силы мне удалось разрушить нервные волокна немного выше раны, и парень перестал дергаться. За последнее время из меня начал получаться нехилый лекарь, и за жизнь парня можно было не беспокоиться. Восстановление ауры пациента прошло на «отлично», но я знал, что без биологической подпитки эффект окажется временным. Для полного восстановления парню требовалась обильная еда, и как можно быстрее.

От костра доносились ароматы готового ужина, и через некоторое время Первый доложил, что все готово. Мы быстро поели, и шак завалился спать. С недавнего времени я отменил ночные дежурства, потому что с охраной отлично справлялся Тузик, а у нас просто не оставалось сил после дневных забегов. Малхус увлеченно грыз большую кость с остатками мяса, а я вернулся к раненому с котелком и ложкой.

«Сначала нужно снять с него блокировку сознания, а потом попытаться разбудить», — решил я.

Мои усилия увенчались успехом, мозг раненого активизировался, и он начал приходить в себя. Открыв глаза, парень заорал как сумасшедший и забился в истерике.

«Блин, нужно было рожу себе чем-нибудь замотать, а то от такого зрелища любой в обморок упадет», — дошла до меня причина истерики.